Текст Юрий Тавровский

Чжуцзян менее знаменит, чем Хуанхэ или Янцзы. Зато река полноводна и глубока, что издавна позволяло морским кораблям заходить далеко вверх по течению и швартоваться у складов с товарами для стран Южных морей, африканских и ближневосточных рынков. Во время Опиумных войн в середине XIX века английские фрегаты заплывали прямо в центр города Гуанчжоу и почти безнаказанно расстреливали укрепления и жилые кварталы. Первым трофеем британской короны в Китае стал остров Гонконг, Ароматная гавань. В небольшом порту главным товаром было благоуханное сандаловое дерево. Англичане сделали своим основным экспортом в Китай опиум и из Гонконга на всю Поднебесную потянуло дурманом макового зелья. На другом берегу устья Жемчужной примостились португальцы со своей колонией Макао. В самом городе Гуанчжоу, ставшем известным на Западе как Кантон, возник международный сеттльмент с консульствами, таможнями, христианскими храмами на островке Шамянь. В 1891 году в Гуанчжоу по Жемчужной реке зашел крейсер «Память Азова», на котором наследник русского престола Цесаревич Николай Александрович совершал кругоазиатское путешествие. После торжественных церемоний местного начальства молодой принц с приятелями вечером совершил инкогнито поход по злачным местам Шамяня.

Плодородные земли и трудолюбие крестьян Гуандуна, умелые руки ремесленников и предприимчивость купцов, удобство и доступность портов устья Жемчужной реки предопределили судьбу здешних краев. Обилие и процветание в мирные годы. Бунты в грабежи в смутные времена. Нашествия незваных гостей – японских самураев-пиратов и португальских первопроходимцев в средние века, английских и французских эскадр во время двух Опиумных войн (1840-42 и 1856-60), затем японская оккупация 30-40-х годов минувшего века. Постепенно в устье Чжуцзяна и примыкающих землях сложились три центра развития. В британском Гонконге/Сянгане -- легкая промышленность, порт, связанные с лондонским Сити мощные банки. Португальский Макао/Аомэнь с портом и незначительной промышленностью, но гипертрофированной индустрией развлечений – казино, рестораны, притоны. Вверх по течению Жемчужной -- Кантон/Гуанчжоу с многочисленным населением, сравнительно развитой промышленностью, портом и выходом на огромный внутренний рынок.

Три центра существовали довольно обособленно друг от друга лет сто. Там действовали разные законы и ходили разные деньги. Между ними были настоящие границы. Ситуация стала меняться только в начале 80-х годов, когда руководство Гуандуном возглавил близкий соратник Дэн Сяопина по имени Си Чжунсюнь (отец нынешнего китайского руководителя Си Цзиньпина). Он с 1980 года начал создавать «специальные экономические зоны». Между Гонконгом и Гуандуном – Шэньчжэнь, а между Макао и Гуандуном – Чжухай. Шэньчжэньцы испокон веков промышляли добычей морской соли и рыболовством, чжухайцы – ловлей рыбы. Однако двум небольшим поселениям потребовалось всего пара десятилетий, чтобы стать процветающими экономическими центрами. Гораздо меньше, чем в свое время Ароматной гавани -- Гонконгу. В наши дни Шэньчжэнь с его 12 миллионами жителей по объему ВВП к 2018 году сравнялся с 8-миллионным Гонконгом – 342 млрд. долл. по сравнению с 339 млрд. долл. Чжухай (1.5 млн.чел.) тоже затмил Макао (650 тыс.чел.), хотя у обоих показатели ВВП скромнее.

Шэньчжэнь и Чжухай успешно выполнили роль первой ступени ракеты-носителя китайского экономического чуда. Их пример синергии рыночной и социалистической экономики был подхвачен в масштабах всего Китая и целые 40 лет помогал взлету огромной страны. Сейчас Китай готов перейти на новую, еще более высокую орбиту. Само собой разумеется, потребуются новые ускорители, наследующие достоинства старых, но гораздо мощнее и сложнее. Один из них называется «Регион Большого залива Гуандун-Сянган-Аомэнь» и предусматривает синергию теперь уже целых 11 городов на берегах Жемчужной и вбирающего ее воды залива. Кроме специальных экономических зон Сянган/Гонконг и Аомэнь/Макао в число «11 драконов Жемчужной» входят города провинции Гуандун – Гуанчжоу, Шэньчжэнь, Чжухай, Фошань, Чжаоцин, Дунгуань, Хуйчжоу, Чжуншань  Цзянмэнь.

Параметры суперкластера и направления его развития определены в постановлении Госсовета КНР (правительства), опубликованном 18 февраля 2019 года. Еще до этого появилось  стратегическое решение руководства страны, которое содержалось в решениях XIX съезда КПК (октябрь 2017 г.), Оно было подтверждено в выступлении Председателя Си Цзиньпина по случаю 40-летия политики «реформ и открытости» в декабре 2018 года. Еще есть оценка численности населения – около 70 миллионов человек и суммарного ВВП – примерно 2 триллиона долларов в год. По своим размерам (560 тыс.кв.км.) суперкластер Большого залива станет одним из крупнейших в мире, дополнив аналогичные «человейники» Токийского залива, Нью-Йоркского залива и залива Сан-Франциско. План охватывает два периода == до 2022 года и затем продолжится до 2035 года. Он предусматривает меры по повышению международной конкурентоспособности кластера портов, расположенных в регионе дельты реки Чжуцзян, созданию кластера аэропортов мирового класса, обеспечению бесперебойного функционирования внешних транспортных коридоров, созданию быстрой транспортной сети в регионе "Большого залива" и повышению уровня пассажирских и грузовых транспортных услуг. Будет ускоренно развиваться информационная инфраструктура нового поколения, созданы кластеры «умных городов», где будет обеспечена кибербезопасность, модернизирована структура энергоснабжения.

Суперзадача суперкластера– стать общенациональным центром инноваций в науке, технологиях, финансах, промышленности, транспорте и культуре. Примерно такие же масштабы и задачи будут у еще двух национальных проектов – суперкластеров «Дельта реки Янцзы» с центром в Шанхае и «Регион Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй» вокруг столицы КНР.

Супермост для суперкластера

Не дожидаясь окончательных установок, интеграция «Жемчужных драконов» идет полным ходом. Один из рукавов Чжуцзяна в его устье разделяет ставший большим Чжухай и оставшийся маленьким Макао от Гонконга, все еще играющего роль негласного центра всего Большого залива. Добираться автотранспортом было трудно и долго. Но теперь проблема решена – в октябре 2018 года открылось движение по необычному надводно-подводному мосту Гонконг-Чжухай-Макао (ГЖМ). Сие творение ума и рук человеческих вполне можно называть супермостом. Еще бы, это самый длинный мост в мире, проходящий над морем – 55 километров. Впрочем, мост нависает над морем только частично, а участок проходит под водой, в тоннеле. Это сделано для удобства интенсивного в этом районе судоходства. Длина подводной части --  6.7 километра.

Эти и другие цифры и факты мне сообщил Вэй Дунцин, исполнительный директор и заместитель секретаря парторганизации Дирекции моста ГЖМ. Форменная бежевая куртка с красным значком члена КПК. Фирменная улыбка, уверенная манера разговаривать. Четкий общекитайский язык путунхуа с вкраплениями английских выражений. Его переполняла гордость за дело, которому отдал десять лучших лет своей жизни. В самом начале медленно и торжественно: «23 октября 2018 года наш мост лично открыл Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР Си Цзиньпин!». После соответствующей паузы началось объяснение.

-- «Само строительство заняло 9 лет, до этого 5 лет шли проектные и изыскательские работы. Пришлось преодолеть множество проблем. Дно залива неоднородно с геологической точки зрения, Толстые слои мягкой глины и ила пришлось укреплять не только обычным слоем гравия в 1.3 метра, но еще и двумя метрами каменных блоков под ним. На тоннель, проходящий на глубине 50 метров под водой, воздействует не только толща вод, но и приливы, сильные течения, тайфуны. Его строили как подводный трубопровод, секции погружали на дно и там соединяли. «Подводный мост» – это только часть сложного комплекса, в который входит еще и два надводных пролета с двумя вантовыми мостами и два искусственных острова площадью по 100 тысяч кв. м. На островах находятся входы/выходы «подводного моста» и стыковки с надводными участками. Тоннель построен из особого влагоустойчивого бетона, не требующего дополнительного усиления. Бетон, тоннель и весь мост рассчитаны на 120 лет службы при том, что в Китае мосты обычно строят на 100 лет. Мост должен выдержать тайфун самой высшей, 16-бальной мощи и землетрясения силой 8 балов.

Были и другие проблемы, экологические. В заливе водятся редкие белые дельфины. Нельзя было лишить их привычной среды обитания. Чтобы не замутить воду была разработана уникальная технология бурения дна, погружения каменных блоков и гравия. Стоимость? Огромная. Более 100 миллиардов юаней или 14.4 миллиарда долларов. В финансировании работ «скинулись» правительства провинции Гуандун, власти специальных административных районов Гонконг и Макао, а также крупные китайские банки. Это наглядный пример правильности политики «одна страна-две системы». Нагрузка? По трем полосам в каждом направлении может проехать 10 тысяч машин в сутки. Сегодня, например, уже прошло около 3500 единиц».

Раньше поездка из Чжухая в Гонконг занимала около 4 часов. Теперь путешествие по надводно-подводному мосту занимает час с небольшим. Правда, до и после путешествия иностранцам приходится потратить немало минут на полноценные пограничные формальности, как при въезде в Китай. Чжухай хотя и является «специальной экономической зоной», но там действуют законы и уложения КНР. Гонконг же – это «специальный административный район», где со времени восстановления суверенитета Китая в 1997 году продолжают действовать местные законы, скопированные с английских. Строгие китайские и вежливые гонконгские пограничники одинаково внимательно изучают паспорт и визу приезжего, не торопясь сверяются с какими-то данными и затем ставят штамп

Сама поездка производит меньше впечатления, чем пребывание в общем-то обычном автовокзале, выглядящем как огромный модернистский павильон какого-нибудь ЭКСПО. Пассажиры из местных даже не глядят в окно, уткнулись в смартфоны. Девочка с кресла впереди неотрывно глядит на меня, без тени улыбки рассматривая «заморского черта». Из вида пропадает морской фасад Чжухая с частоколом высоток. Дорога почти пустая. Электронное табло предупреждает о сильном боковом ветре. На изгибе трассы удается сфотографировать красивый участок эстакады на высоких сваях. Проносятся опоры и стальные тросы вантового моста. Перед въездом в тоннель успеваю заснять традиционный бронзовый сосуд дин, стоящий на высоком постаменте. Через несколько минут такой же дин приветствует путников на выезде из подземелья или, точнее, из «подводья». Вскоре в поле зрения появляются самолеты. Один летел параллельным курсом с нами, быстро снижаясь. Рядом с посадочной полосой ряды ангаров и десятки авиалайнеров. Это часть нового аэропорта Гонконга, построенного на насыпном острове. Судя по продолжительности пути вдоль его ограждений, аэропорт просто огромный. А вскоре после сортировки прибывших на еще одном погранпереходе начинается и сам Гонконг. Пространство как-то сжимается. Панорамы морских просторов сменяются неширокими шоссе, а затем и вовсе узкими улицами.

Одна страна – две системы

Иностранцев в странах Дальнего Востока издавна селили подальше от собственных городов, предпочтительно на островах. Дэдзима для голландцев напротив японского Нагасаки. Гуланьюй для всех европейцев через узкий пролив в фуцзяньском Сямыне/Амое. Многонациональный Шамянь прямо в центре Гуанчжоу. Наконец, Гонконг на небольшом скалистом острове в устье Жемчужной реки. Отхватив впоследствии прилегающий кусок Гуандуна, «Новые территории», англичане предпочитали концентрировать свои казармы и церкви, причалы и мануфактуры, магазины и банки на острове Гонконг. Даже после спуска в 1997 году «Юнион Джека» и подъема красного с 5 золотыми звездами стяга КНР, крошечный Гонконг остался финансовым и торговым центром мирового значения. Прославленные торговые дома и банки, Гонконгская фондовая биржа, консалтинговые и рейтинговые агентства выполняют для Пекина роль «кур, несущих золотые яйца». Дэн Сяопин при переговорах с Маргарет Тэтчер дал обещание в течение 50 лет сохранять действующие порядки. Обещание неукоснительно соблюдается. Сформулированная Дэном установка «одна страна – две системы» дает Пекину право представлять Специальный административный район Сянган на международной арене и обеспечивать его безопасность. Все остальные вопросы решает местное правительство, избираемое прямым волеизъявлением владельцев особых, гонконгских паспортов. Среди сохранившихся вольностей британского набора заметное место занимает свобода прессы, как китаеязычной, так и англоязычной. Китаеведы всего мира высоко ценят газету «Утренняя почта Южного Китая» (“South China Morning Post”), которой недавно исполнилось 115 лет.

Как и полагается престижной газете, ее редакция расположена в новом престижном деловом центре, в престижном районе на площади Таймс-сквер, названной по аналогии с центральной площадью Нью-Йорка, Правда, нынешнее великолепие пришло совсем недавно – в 2015 году терпевшую убытки газету купил концерн «Али баба» знаменитого китайского миллиардера Джека Ма, В начале 2018 года он снял под газету, занимавшую ранее довольно скромные помещения, сразу пять этажей. На трех трудятся 1000 журналистов, как англоязычных китайцев, так и иностранцев с гонконгскими и иными паспортами. Еще два этажа занимает типография. Кроме собственно газеты выходит еще 15 журналов и тематических приложений. Редакция организована по принципу «общего пространства» -- без отдельных кабинетов. У членов редколлегии и заведующих отделами есть привилегия. Подобно рыцарям короля Артура они работают за большим столом, хотя и не круглым, а овальным. На стенах висят дисплеи с показателями числа прочтений и лайков статей в электронном издании. Если показатели низкие, материал отправляют на доработку. В одном из углов бар с бесплатными кофе и безалкогольными напитками, сэндвичами. В пятницу вечером добавляется пиво. Одно из редких помещений с непрозрачными стенами – переговорная. В ней-то и прошла встреча с редактором отдела экономики по имени Юджин Тан и замзавом отдела Китая Уильямом Чжэн. Китайцы в Гонконге очень часто исповедуют христианство и потому в добавок к китайским имеют соответствующие имена.

«Со времени смены инвестора у нас в газете непрерывно идут реформы, -- поведал Юджин Тан.-- Быстро переходим с бумажного издания на электронную, мультимедийную форму. Уже сейчас из 300 ежедневных материалов на бумагу умещается только половина. На сайте становится все больше фото и видео, инфографики. 95% бумажного тиража расходится в самом Гонконге, а в Китае мы практически не продаемся. Посетители сайта преобладают за пределами нашего города – США, Малайзия, Сингапур, другие страны и районы мира. Сегодня вот познакомились с читателем из России. На Гонконг приходится примерно 15% аудитории. В КНР нас не читают, наш сервер за ее пределами»…

-- «Главное внимание газета уделяет Китаю. Наша информация и оценка событий на материке в первую очередь интересует мировую аудиторию, -- продолжает Юджин Тан.-- Мы хотим быть глобальным лидером на этом рынке. Поэтому не используем ни темные, ни розовые очки. У всей редакции и каждого автора полная свобода поиска источников и комментариев. Мы не терпим слухов, но ищем факты. Помимо Гонконга у нас есть корреспонденты в Пекине, Шанхае, Гуанчжоу, Шэньчжэне, Вашингтоне и Нью-Йорке. Финансы? Издание пока не дает прибыли, даже сохраняется небольшой дефицит. Стало больше дорогого оборудования, хороших журналистов, больше командировок. Концерн «Али баба» это не смущает. Они совершенно не вмешиваются в творческие дела. Всем заправляет редколлегия. В этом гарантия нашей свободы мнений. Мы живем и работаем в уникальном городе, столь же восточном, сколь и западном. Мы не хотим подражать ни уважаемой пекинской англоязычной газете «Китай ежедневно» (“China Daily”), ни именитой английской радиостанции «BBC». Выше всего ставим объективность. Сам факт существования и процветания нашей газеты в городе, над которым развевается знамя КНР, доказывает эффективность политики «Одна страна-две системы».

-- «Что мы думаем о китайско-американской торговой войне? – отвечает на вопрос Уильям Чжэн. -- Дело не в текущих дефицитах и тарифах. Меняется геополитическая реальность, причем не в пользу Америки. Не было бы торговой проблемы, в Вашингтоне нашли бы другой повод для сдерживания Китая. Но процесс не обратить вспять, Америке придется приспосабливаться. В то же время, санкции и иные формы торговой войны, безусловно, окажут воздействие на КНР. Реализация долгосрочной программы «Китайская мечта» в ближайшие годы замедлится. Китай, как говорится, будет «отстреливаться»: контрсанкции, смена рынков, уход от доллара и т.д. Но самый эффективный способ сохранить динамику развития – это добавить экономических и политических реформ, добавить открытости перед внешним миром.

Важную роль призваны сыграть масштабные инфраструктурные проекты типа расширения сети ВСМ, создания международных торгово-экономических коридоров и свободных торговых зон в духе инициативы «Пояс и путь». Сейчас в Китае начинается создание сразу трех суперкластеров. Один из них виден из наших окон. Я, конечно, говорю о программе «Регион Большого залива Гуандун-Сянган-Аомэнь». Ключевую роль, мы надеемся, сыграет Гонконг. Он и после истечения 50-летнего переходного периода останется для Китая воротами иностранных инвестиций, глобальным рынком китайской валюты «жэньминьби» и облигаций «панда бондс». А еще мировым центром логистики для китайского экспорта: глубоководный порт, новый аэропорт, скоростное шоссе и линия ВСМ на материк. Много надежд мы возлагаем на новый супермост, на днях связавший наш город с Макао и Чжухаем. Мост подстегнет всю экономику Гонконга, создаст новые рабочие места и рынки, расширит обмен людьми, Мост, конечно, принесет и проблемы. Немного ухудшилось качество воды в районе выхода трассы на наш остров. Выросло число туристов, которые не всегда ведут себя подобающе. Быстрее растут цены на продукты, жилье, учебу в университетах. Но главные проблемы еще впереди. Когда возникнет суперкластер, непосредственными соседями 7 миллионов гонконгцев окажутся 50 миллионов таких же китайцев, но с другими привычками, иным взглядом на мир. Мосты, шоссе, новые производства и учебные заведения – это, говоря компьютерным языком, «железо». Предстоит отрегулировать «софт» -- отношения трех своеобразных регионов с отличающимися законами, денежными знаками, и даже правилами уличного движения. Очень важно обеспечить духовную составляющую рождающейся на наших глазах новой китайской цивилизации XXI века».

Шэньчжэнь – младший дракон Жемчужной реки

На пути из Гонконга в сопредельную китайскую провинцию Гуандун ставшая легендарной теснота и скученность в центре бывшей колонии меняется на редкозаселенные районы, а затем и на пустующие пространства рощиц и невысоких гор. Уникальная электричка везет пассажиров из центра Ароматной гавани до китайского города Шэньчжэнь. В вагонах есть места как первого, так и второго класса. В конце недолгой поездки на китайском КПП «Лову» иностранцы снова проходят пограничные формальности. Обладатели гонконгских паспортов предъявляют их, а гражданам КНР достаточно пластиковых карточек-удостоверений личности. По пути на выход всем надо пройти по застекленному мосту, с которого видна узкая пограничная речка Лову, до сих пор обрамленная рядами колючей проволоки.

Исчезнут ли внутренние границы в будущем суперкластере? Станет ли это образование тем «плавильным котлом», в котором возникнет новая порода пассионарных, образованных, творческих, культурных людей? Вероятнее всего, сотрутся линии разделения, напоминающие об унизительных временах власти колонизаторов. Почти наверняка сложится и новая порода людей.

Доказательством может стать почти 40-летняя история города Шэньчжэнь, граничащего с Гонконгом. Еще в 80-90-е годы КПП «Лову» казался миллионам китайцев подлинным входом в земной рай. В том раю под названием Гонконг заработки были раз в 100 раз выше, товаров было раз в 1000 больше. Правдами и неправдами доставали пропуска в этот рай. Другие переплывали зловонную речку, перелезали через колючую проволоку. Но вскоре после создания в 1980 году Специальной экономической зоны Шэньчжэнь дела пошли там так шибко, работать там стало так выгодно и престижно, уровень жизни поднялся так высоко, что уже в сам Шэньчжэнь стали впускать из остального Китая по особым разрешениям.

Сейчас некоторые люди с шэньчжэньской пропиской соперничают в толщине кошельков с гонконгцами, скупают жилье, магазины, занимают лучшие места в университетах. Но, главное, съехавшиеся из разных провинций Китая предприимчивые и талантливые люди создали настоящее «место силы». Шэньчжэнь из городка с населением в 30 тысяч человек стал мегаполисом с числом только прописанных жителей в 12 миллионов, а с учетом мигрантов из других провинций и вовсе в 20 миллионов! По числу небоскребов (60 зданий выше 200 метров) он обогнал Гонконг, а по размеру ВВП – с ним сравнялся (342 млрд. долл. и 339 млрд. долл.). Четверть ВВП Шэньчжэня обеспечивает экспорт. Продукция здешних и соседних предприятий вывозится через контейнерные порты города-мастерской, совокупно занявшие 3-е место в мире. Позиции мультимодального транспортного узла усиливают новейший международный аэропорт и базирующаяся на нем авиакомпания «Шэньчжэнь эрлайнс». В Шэньчжэне работает собственная фондовая биржа, скоро откроется электронная биржа. Лучших мировых исполнителей привлекает Центр исполнительских искусств. Спортивные сооружения позволили в 2011 году провести всемирную Универсиаду. По улицам и бульварам ежегодно пробегают участники Международного Шэньчжэньского марафона. В зеленых пригородах разросшегося мегаполиса чуть ли не ежегодно открываются новые университеты. Вот уже 2 года работает Совместный китайско-российский университет МГУ-ППИ (Московский государственный университет и Пекинский политехнический институт). Занятия по российским программам ведут пока вахтовым методов российские и китайские профессора, студенты тоже съезжаются из разных концов России Китая. Приехавшие в Шэньчжэнь со всей Поднебесной перестают говорить на своих диалектах и переходят на общекитайский путунхуа. В этом особом городе царит и особый дух первопроходцев – смелость, жесткость, свободолюбие.

Шэньчжэнь часто называют «китайской Кремниевой долиной». Действительно, в самом городе и его окрестностях сосредоточились 11 тысяч лабораторий, цехов, заводов, работающих на ниве передовых технологий. Здесь делают телефоны «Эппл» и «Самсунг». Здесь находятся штаб-квартиры электронных гигантов «Хуавэй». «Леново», “ZTE”, Tencent. В 2018 году сначала ZTE, а затем «Хуавэй» стали главными мишенями расследований, санкций и даже арестов высокопоставленных сотрудников со стороны американских властей. В благодатных условиях специальной экономической зоны расцвели еще и «сто цветов» автомобильных фирм, фармацевтических предприятий, лабораторий программного обеспечения, новых материалов…. Здешние исследователи не просто работают на самом высоком мировом уровне, но и начинают превосходить его. Недаром именно в Шэньчжэне были поставлены первые, пусть и неоднозначно воспринятые в мире опыты по редактированию генома человека.

Старший жемчужный дракон по имени Гуандун

Что и говорить, шэньчжэньский «дракон» вырос и окреп невиданными темпами. В мире пока полностью не осознали его размеры и мощь, его влияние на развитие новых технологий и продуктов. Зато провинция Гуандун, в административные границы которой входит СЭЗ «Шэньчжэнь», известна давно и широко. Этот старый и могучий «дракон» старается не одряхлеть, не уступить первенство в бассейне Жемчужной реки. Об этом шла речь в Центре исследований проблем развития при Правительстве провинции Гуандун. Руководитель по имени Ли Хуйу – человек пожилой и приветливый. Улыбка на его лице сохраняется даже при объяснении сложных и не всегда приятных фактов.

Начал он такими словами: «По объему ВВП Гуандун сравнялся с некоторыми крупными странами мира, например – с Россией. Судите сами --  в 2017 году Гуандун произвел товаров и услуг на 8 трлн.989 млрд. юаней –(1.312 млрд. долл. при курсе  1 доллар -6.85 юаня), а Россия – на 88 трлн.112 млрд. руб. (1.318 млрд. долл. при курсе 1 доллар –66.9 рубля). Добавлю, что экономика Гуандуна сейчас в 4 раза больше Гонконга, который еще не так давно сиял как недосягаемая вершина. Как нам удалось обойти «великий и могучий» Гонконг, как мы смогли встать вровень с великой северной державой?

Можно сказать так: население Гуандуна (111 млн. чел.) ненамного меньше российского (147 млн. чел.). Можно сказать – наши люди очень трудолюбивы. Это все так, но суть не в этом. В Гуанчжоу и в трудные времена было очень много жителей, работали они всегда до седьмого пота. Нет, причина в другом. Просто все эти десятки миллионов мужчин и женщин, в конце концов, вывели на верную дорогу и дали им стимул много и качественно трудиться. Дорога называется «реформы и открытость». Гуандун вместе со всем остальным Китаем движется по ней с 1978 года, ровно 40 лет. Вы знаете, конечно, что не все города и провинции, села и уезды нашей страны смогли добиться одинаковых успехов. Поэтому уместно задать следующий вопрос, в чем особый секрет Гуандуна? Как аналитик в области макроэкономики выделю 6 главных причин.

Во-первых, нам сразу крупно повезло. Руководство в Пекине решило именно на территории Гуандуна создать первые специальные экономические зоны: Шэньчжэнь, Чжухай и Шаньтоу. Ведь именно мы граничим с Гонконгом и Макао. Сочетание лучших сторон плановой и рыночной экономики быстро дало результаты. Опыт стали тиражировать по всему Гуандуну. В начале у нас ничего не было, ни капиталов, ни технологий, ни опыта. Все приходилось брать из Гонконга. Но Дэн Сяопин велел раскрепощать мышление, думать, придумывать. Первый порт в Шэньчжэне, например, построили в долг, под права аренды на 50 лет. В Гуанчжоу начался строительный бум, но не хватало кирпичей. Раскрепощенное мышление подсказало выход – рабочим позволили продавать сверхплановую продукцию своих заводов с небольшой наценкой. Чудо свершилось, кирпичный дефицит исчез.

Во-вторых, вслед за Центром местное руководство сняло идеологические шоры и стало принимать решения, исходя только из трех критериев. Вырастет ли производство? Возрастет ли мощь государства? Улучшится ли жизнь людей? Смотрите, с начала политики «реформ и открытости» ВВП Гуандуна вырос в 101 раз. Гуандун стал важным донором госбюджета КНР. Доход горожан вырос в 99 раз, жителей сельских районов – в 82 раза.

В-третьих, мы в полной мере использовали конкурентные преимущества -- обширную территорию и большое население. Как только благодаря «открытости» с начала 80-х были сняты ограничения, предприятия из Гонкога и Макао, с Тайваня и стран Юго-Восточной Азии хлынули сначала в специальные экономические зоны, а вскоре и в другие районы Гуандуна. Быстро возникали цепочки производства, снабжения, торговли внешней и внутренней. У людей появились деньги, они тоже стали покупать продукцию местных предприятий, За первое десятилетие народ наконец-то наелся, приоделся, обзавелся крышей над головой. В начале 90-х годов потребности изменились – телевизоры, кондиционеры, стиральные машины. В конце того десятилетия, (1997-1998) мы испытали последствия азиатского экономического кризиса, особенно сильно пострадали текстильщики. Но кризис несет с собой как проблемы, так и возможности. Мы быстро перестроились на производство автомобилей, электронику, нефтехимию. 2008 год принес новый кризис, уже мировой. Наши эксперты снова успели оценить угрозу и предупредить руководство и производителей. Они умудрились быстро сместить акценты на цифровую экономику, информационные технологии, биотехнологии, новые источники энергии, новые материалы…

В-четвертых, нам удалось преодолеть неравномерность развития разных регионов Гуандуна, в дельте Чжуцзяна и за ее пределами. В годы стремительного развития и преодоления кризисов было как то не до заботы о совместном процветании, о помощи отстающим. Вперед вырвались 7 больших городов, включая Гуанчжоу, Шэньчжэнь и Чжухай. Страдали люди, возникла угроза социальной нестабильности. Ситуация стала меняться с 2001 года. Была сформулирована программа сбалансированного развития Гуандуна. Льготы и субсидии получили 14 городов вне Большой дельты, там было создано 46 промышленных парков, проложены современные дороги, построены школы и больницы. Сейчас создается объединенная система социальной защиты всего населения провинции.

В-пятых, в Гуандуне и во всем Китае успешной действует система «социализма с китайской спецификой». После образования КНР в 1949 году китайцы следовали классической модели социализма без глубокого понимания неизбежности существования ее разновидностей. Это привело к «большому скачку» и «культурной революции». Преодолев эти бедствия, руководство Компартии во главе с Дэн Сяопином на основе опыта в конце 70-х годов разработало политику «реформ и открытости». По мере ее успешного претворения в жизнь стало ясно, что у нас изобретена и опробована на практике новая модель социализма ранней стадии развития – «социализм с китайской спецификой». Следующий качественный этап этой модели, после 2012 года, получил название «новая эпоха социализма с китайской спецификой».

Что это значит конкретно для Гуандуна? Надо все время думать о развитии производства, как плановыми, так и рыночными методами. Надо, всячески стимулируя рыночную экономику, сохранять коренные позиции социализма как гаранта общих интересов, блюсти социальную справедливость. Еще надо сохранять уникальные основы китайской цивилизации, непримиримо  относиться к наркотикам, порнографии, проституции. Мы должны гордиться своей историей, которой уже 5000 лет. Мы не хотим бездумно заимствовать западную модель демократии, особенно наблюдая за плодами ее претворения в жизнь. Для Китая с его огромными населением и территорией, главное – это стабильность. Ее можно поддерживать только на основе коммунистической идеологии, абсолютного руководства компартии всеми экономическими и социальными процессами, а также постепенной демократизации общества по принципу «переходить реку, ощупывая ногами камень за камнем».

В-шестых, мы 40 лет назад ухватились и по сей день не хотим расставаться с принципом «практика – единственный критерий истины». Здесь создана социалистическая рыночная экономика. Это значит, что для предпринимателей, китайских и иностранных, существует свобода деятельности. В то же время государство может регулировать рынок в интересах общества. Такая система на Западе называется «конвергенция». Китайскую систему часто критикуют и с недавних пор требуют изменений ее коренных принципов. Для этого даже вводят торговые санкции. Но ведь наша система отлично работает, а критики все сильнее отстают. Пусть вдумаются в формулировку «практика – единственный критерий истины». Или вспомнят собственную поговорку: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?».

В то же время, начавшееся сдерживание Китая – это свершившийся факт, это очередной кризис, который нам придется преодолеть. До сих пор мы выходили из кризисов без больших потерь, становились еще сильнее. Что будем делать на сей раз? Гуандун традиционно ориентирован на внешние рынки – между 2007 и 2018 годами экспорт давал 100 миллиардов долларов в год. Важен для нас и американский рынок, который может существенно сократиться. Но ведь этот рынок – не единственный. Кроме экспорта товаров расширяется вывоз капиталов, перемещение за границу предприятий. Примерно с 2014 года в Китае проводится политика «синь чантай», которая , в частности, означает переориентацию экономики с внешних рынков на внутренний. В Китае быстро растет средний класс – 400 млн. чел. в 2017 году, будет 800 млн. чел. к 2030. На 7-8% в год растет покупательная способность китайцев. Это рынок в 1 миллиард и 400 миллионов покупателей!  Кроме того, я уверен, что наша экономика, как социалистическая, так и рыночная, отреагируют на санкции и иные ограничения проведением внутренней реорганизации, повышением эффективности, внедрением инноваций.

Колоссальный эффект непременно даст проект «Регион Большого залива Гуандун-Сянган-Аомэнь». Он задуман за несколько лет до перехода Запада к антикитайским действиям. Но пришелся как раз ко времени -- чем сильнее внешнее давление, тем сильнее внутренняя потребность в интеграции. Суперкластер, включающий Гуанчжоу и еще 6 крупных городов-миллионников (Фошань, Чжаоцин, Дунгуань, Хуйчжоу, Чжуншань и Цзянмэнь) две СЭЗ (Шэньчжэнь и Чжухай) плюс Гонконг и Макао, выведет на более высокий уровень региональное сотрудничество в дельте реки Чжуцзян. Соединятся производственные и логистические цепочки. Возникнут новые ВСМ, скоростные шоссе и столь важные в речном крае мосты. Удастся избежать дублирования промышленного производства, сократятся избыточные мощности и будут внедрены новые технологии. Улучшится экологическая обстановка, повысятся стандарты жизни, учебы и социального обеспечения населения. Будут внедрены «умные» технологии управления городами. Словом, нас ждет новый рывок вперед на пути к заветной мечте о великом возрождении китайской нации».

…По дороге в аэропорт мы проезжали мимо необычного небоскреба на берегу Жемчужной. Его 30 этажей не «скребут небо», а вместо этого представляют собой круг с отверстием посередине. Постойте, да это же китайская монета-юань! «Юань» значит «круглый», «кругляшок». Потому его так и прозвали в старину, когда купюр еще не было, монеты носили связками, а шнурок продевали через отверстие посередине. Высотка в форме монеты – чем не символ Гуандуна, уже целых 22 века верящего в труд, торговлю, процветание.