40 лет назад, 2 июля 1985 г. Министром иностранных дел СССР был назначен

Э.А. Шеварднадзе - один из активных проводников внешнеполитического курса страны перестроечного периода. В своей книге «Мой выбор. В защиту демократии и свободы» он так написал об этом событии: «О своем назначении я узнал 30 июня по телефону от М.С. Горбачева. «— Мы окончательно определились и предлагаем тебе пост Министра иностранных дел. Завтра утром ждем в Москве». Это была самая   большая неожиданность в моей жизни».

       О первых шагах нового Министра по перестройке работы МИД и их восприятии в дипломатической среде вспоминает ветеран дипломатической службы, Чрезвычайный и Полномочный Посол А.С. Зайцев.

В мидовской среде по-разному отнеслись к приходу нового министра. Большим сюрпризом для нас стал выбор на пост главы МИД деятеля республиканского масштаба, прежде мало замеченного на внешнеполитическом поприще. Многие открыто выражали сомнение в его способности «держать высокую планку», заданную патриархом   отечественной дипломатии А.А. Громыко. 

      Наслышанные о новом министре по предыдущей работе в Грузии как о приверженце радикальных реформ и мастере нестандартных решений, мы с напряженным вниманием ожидали его первых шагов. В территориальных отделах министерства в ожидании первых встреч министра с коллегами из других стран и его зарубежных визитов (к ним, как обычно, готовили помимо справочных материалов памятки для бесед и проекты выступлений), активно принялись изучать его стиль, лексику и наиболее употребляемые речевые обороты, зная по опыту слабость к ним начальства. Вчитываясь в тексты его речей во время приезда в Грузию высоких московских гостей, мы с трудом представляли себе, как цветистую вычурную вязь славословий можно использовать в проектах его речей и материалах для бесед. 

            Не сразу мы приноровились к необычному рабочему распорядку министра.  После часа-двух послеобеденного отдыха в комнате позади кабинета, министр к концу рабочего дня с новой энергией принимался за документы, вызывая на это время к себе исполнителей, и до самого позднего вечера засиживался в своем кабинете.

            За четыре с половиной года мне не пришлось видеть ни одного документа, написанного рукой министра. Он не занимался их правкой и тем более не переписывал на свой лад, как некоторые из его замов, представляемые ему на утверждение проекты записок, возвращая  их для доработки исполнителям, нередко по нескольку раз,  до тех пор, пока документы  не достигнут  должной  в его понимании кондиции. По ходу переговоров - это я не раз наблюдал, сопровождая министра в марте 1987 г. во время его визита в Таиланд и Индонезию, и  позже,  в сентябре того же года в Нью-Йорке, когда присутствовал на его беседах  в нашем постпредстве при ООН с министрами иностранных дел Индонезии и Австралии, - слушая собеседников, он делал односложные заметки напротив напечатанных на правой стороне страниц памяток к беседам. 

 «НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ» НА МАРШЕ

              Одним из первых нововведений было приглашение к министру заведующих отделами «для более близкого знакомства». Когда по составленному его секретариатом графику подошла очередь Отдела Юго-восточной Азии, министр, поздоровавшись за руку (еще одно нововведение), подошел к карте и произнес: «У Вас двадцать минут. Возьмите указку и расскажите мне о регионе и каждой стране, которыми занимается Ваш отдел. Исходите и з того, что мне о них ничего не известно». (То же слово в слово услышали, по их рассказам, коллеги). Мое сообщение, как и других заведующих отделами, министр выслушал молча и никак не прокомментировал.

            Что касается второй заявленной министром задачи, - «перестройки работы ведомства, адекватной стратегическим целям новой внешней политики», то она началась с кадровых перестановок с широким использованием в этих целях развернутой по его инициативе кампании по борьбе с семейственностью. Ряд коллег, дети которых работали в системе нашего министерства (среди них немало известных в отечественной дипломатии фамилий) были поставлены перед нелегким выбором: согласиться с увольнением из системы сына (дочери) или уйти самим.

            Во время своих первых зарубежных визитов Э. А. Шеварднадзе публично подкреплял личным примером введенные с его приходом различные ограничения и табу, в том числе в отношении «ценных подарков» от коллег из иностранных посольств.

     Памятуя об этом, прилетев в Бангкок для подготовки первого официального визита министра в Таиланд в марте 1987 г., я сориентировал на сей счет нашего посла и протокольную службу тайского МИД. Тем не менее, по окончании переговоров, к нашей большой неожиданности, министр иностранных дел Таиланда, следуя местной традиции, протянул Э.А. Шеварднадзе «сувенир в память о первом за всю историю двусторонних отношений визита в Таиланд главы внешнеполитического ведомства России». Заметив недоумение на лице российского министра, он поспешил развернуть сверток и продемонстрировать его содержимое гостю. «Это галстук из тайского шелка, наш национальный сувенир», - немало сконфуженный, пояснил хозяин приема. Приняв после некоторого колебания подарок, Э.А. Шеварднадзе, садясь за стол, бросил через плечо мне и послу: «Пошлите министру ответный подарок».

     С приходом нового министра особый размах приобрела антиалкогольная кампания, начатая полтора месяца до его назначения. Сопровождаемая перегибами, она стоила карьеры немалому числу дипломатов, как в центре, так и загранучреждениях.

ПеЧАЛЬНЫЕ итоги реформирования министерства

            На смену подъему, который на первых порах вызвали в нашем коллективе продекларированные в начале перестройки программы и лозунги, к исходу двух последующих лет у многих он постепенно сошел на нет, все больше уступая место апатии и скепсису.   Шаги нового министра по искоренению фаворитизма, чтобы не сказать блата, особенно положительно воспринятые в молодой мидовской среде, были дискредитированы последующими кадровыми решениями самого министра. Такими, например, как продвижение своего сына на профессиональный пост в секретариат ЮНЕСКО в Париже. Что «случайно» совпало с отменой давнего порядка возврата российскими гражданами, работающими в международных организациях, значительной части ежемесячного должностного оклада государству.

           Избирательный характер носила кампания по борьбе с семейственностью. Поставив крест на   карьере немалого числа молодых дипломатов, она вместе с тем не коснулась ряда приближенных к министру лиц.

            Инициированная министром структурная реформа МИД, начатая в середине 1986г. с «перестройки и объединения нескольких подразделений, действовавших на разных европейских направлениях, с весьма заметным, отражавшим факт разделения континентов идеологическим акцентом», вскоре показала на практике свою несостоятельность.  От вновь созданных громоздких структур, таких как, например, Управление социалистических стран Азии (УССА), в дальнейшем пришлось отказаться, вернувшись по большей части к прежней, давно сложившейся компоновке территориальных отделов, переименовав их в департаменты.

      Недолго продержался в системе МИД «сухой закон», активно использованный в интересах кадровых перетасовок. Шаг за шагом, благодаря изобретательности и разного

рода ухищрениям в центре и на местах, всё вернулось на круги своя.